ГЛАВА 68

— Ну видишь, это совсем не трудно, — презрительно сказала Мидж, когда Бринкерхофф с видом побитой собаки протянул ей ключ от кабинета Фонтейна.

— Я все сотру перед уходом, — пообещала она. — Если только вы с женой не захотите сохранить этот фильм для своей частной коллекции.

— Делай свою распечатку и выметайся! — зарычал он.

— Si, senor, — засмеявшись, ответила Мидж с подчеркнутым пуэрториканским акцентом и, подмигнув Бринкерхоффу, направилась к двойной двери директорского кабинета.

Личный кабинет Лиланда Фонтейна ничем не походил на остальные помещения дирекции. В нем не было ни картин, ни мягкой мебели, ни фикусов в горшках, ни антикварных часов. Здесь все было подчинено одному требованию — эффективности. Стол, накрытый стеклом, и черный кожаный стул были расположены прямо перед громадным венецианским окном. Три шкафа-картотеки стояли в углу рядом с маленьким столиком с французской кофеваркой. Над Форт-Мидом высоко в небе сияла луна, и серебристый свет падал в окно, лишь подчеркивая спартанскую меблировку.

«Что же я делаю?» — подумал Бринкерхофф.

Мидж подошла к принтеру и, забрав распечатку очередности задач, попыталась просмотреть ее в темноте.

— Ничего не вижу, — пожаловалась она. — Включи свет.

— Прочитаешь за дверью. А теперь выходи.

Но Мидж эта ситуация явно доставляла удовольствие. Она подошла к окну, вертя бумагу перед глазами, чтобы найти лучший угол для падения лунного света.

— Мидж… пошли. Это личный кабинет директора.

— Это где-то здесь, — пробормотала она, вглядываясь в текст. — Стратмор обошел фильтры. Я в этом уверена. — Она подошла вплотную к окну.

Бринкерхофф почувствовал, как его тело покрывается холодным потом. Мидж продолжала читать.

Мгновение спустя она удовлетворенно вскрикнула:

— Я так и знала! Он это сделал! Идиот! — Она замахала бумагой. — Он обошел «Сквозь строй»! Посмотри!

Бринкерхофф растерянно постоял минутку, затем подбежал к окну и встал рядом с Мидж. Та показала ему последние строчки текста.

Бринкерхофф читал, не веря своим глазам.

— Какого чер…

В распечатке был список последних тридцати шести файлов, введенных в «ТРАНСТЕКСТ». За названием каждого файла следовали четыре цифры — код команды «добро», данной программой «Сквозь строй». Последний файл в списке таким кодом не сопровождался, вместо этого следовала запись:

«Господи Иисусе! — подумал Бринкерхофф. — Мидж снова оказалась права».

— Идиот! — в сердцах воскликнула она. — Ты только посмотри! «Сквозь строй» дважды отверг этот файл! Линейная мутация! И все-таки он пошел в обход! Интересно, о чем он думал?

У Бринкерхоффа подогнулись колени. Он не мог понять, почему Мидж всегда права.

Он не заметил отражения, мелькнувшего за оконным стеклом рядом с ними. Крупная фигура возникла в дверях директорского кабинета.

— Иису… — Слова застряли у Бринкерхоффа в глотке. — Ты думаешь, что в «ТРАНСТЕКСТ» проник вирус?

Мидж вздохнула:

— А что еще это может быть?

— Это может быть не вашим делом! — раздался зычный голос у них за спиной.

Мидж от неожиданности стукнулась головой о стекло. Бринкерхофф опрокинул директорский стул и бросился к двери. Он сразу же узнал этот голос.

— Директор! — воскликнул он и, подойдя к Фонтейну, протянул руку. — С возвращением, сэр.

Вошедший не обратил на его руку никакого внимания.

— Я д-думал, — заикаясь выговорил Бринкерхофф. — Я думал, что вы в Южной Америке.

Лиланд Фонтейн окинул своего помощника убийственным взглядом.

— Я был там. Но сейчас я здесь!

ГЛАВА 69

— Эй, мистер!

Беккер, шедший по залу в направлении выстроившихся в ряд платных телефонов, остановился и оглянулся. К нему приближалась девушка, с которой он столкнулся в туалетной комнате. Она помахала ему рукой.

— Подождите, мистер!

«Ну что еще? — застонал он. — Хочет предъявить мне обвинение во вторжении в личную жизнь?»

Девушка волокла за собой туристскую сумку. Подойдя к нему, она на этот раз расплылась в широкой улыбке.

— Простите, что я на вас накричала. Я так испугалась, увидев вас.

— Не стоит, — удивился Беккер — Я зашел куда не следовало.

— Моя просьба покажется вам безумной, — сказала она, заморгав красными глазами, — но не могли бы вы одолжить мне немного денег?

Беккер посмотрел на нее в полном недоумении.

— Зачем вам деньги? — спросил он. «Я не собираюсь оплачивать твое пристрастие к наркотикам, если речь идет об этом».

— Я хочу вернуться домой, — сказала блондинка. — Не поможете мне?

— Опоздала на самолет?

Она кивнула.

— Потеряла билет. Они не хотят и слышать о том, чтобы посадить меня в самолет. На авиалиниях работают одни бездушные бюрократы. У меня нет денег на новый билет.

— Где твои родители? — спросил Беккер.

— В Штатах.

— А связаться с ними пробовала?

— Пустой номер. Наверное, уплыли на уик-энд с друзьями на яхте.

Беккер заметил, что на ней дорогие вещи.

— И у тебя нет кредитной карточки?

— Есть, но отец ее заблокировал. Он думает, что я балуюсь наркотиками.

— А это не так? — спросил Беккер холодно, глядя на ее припухший локоть.

— Конечно, нет! — возмущенно ответила девушка. Она смотрела на него невинными глазами, и Беккер почувствовал, что она держит его за дурака. — Да будет вам! На вид вы человек состоятельный. Дайте немножко денег, чтобы я могла вернуться домой. Я вам все верну.

Беккер подумал, что деньги, которые он ей даст, в конечном счете окажутся в кармане какого-нибудь наркоторговца из Трианы.

— Я вовсе не так богат, я простой преподаватель. Но я скажу тебе, что собираюсь сделать… — «Скажу тебе, что ты наглая лгунья, вот что я сделаю». — Пожалуй, я куплю тебе билет.

Белокурая девушка смотрела на него недоверчиво.

— Вы это сделаете? — выдавила она, и глаза ее засветились надеждой. — Вы купите мне билет домой? О Боже, я вам так благодарна!

Беккер растерялся. Очевидно, он ошибался. Девушка обвила его руками.

— Это лето было такое ужасное, — говорила она, чуть не плача. — Я вам так признательна! Я так хочу выбраться отсюда!

Беккер легонько обнял ее. Девушка высвободилась из его рук, и тут он снова увидел ее локоть. Она проследила за его взглядом, прикованным к синеватой сыпи.

— Ужас, правда?

Беккер кивнул.

— Ты же сказала, что не колешься.

Девушка засмеялась:

— Это же чудо-маркер! Я чуть кожу не содрала, пытаясь его стереть. Да и краска вонючая.

Беккер посмотрел внимательнее. В свете ламп дневного света он сумел разглядеть под красноватой припухлостью смутные следы каких-то слов, нацарапанных на ее руке.

— Но глаза… твои глаза, — сказал Беккер, чувствуя себя круглым дураком. — Почему они такие красные?

Она расхохоталась.

— Я же сказала вам, что ревела навзрыд, опоздав на самолет.

Он перевел взгляд на слова, нацарапанные на ее руке. Она смутилась.

— Боже, вы, кажется, сумели прочесть?

Он посмотрел еще внимательнее. Да, он сумел прочитать эти слова, и их смысл был предельно ясен. Прочитав их, Беккер прокрутил в памяти все события последних двенадцати часов. Комната в отеле «Альфонсо XIII». Тучный немец, помахавший у него под носом рукой и сказавший на ломаном английском: «Проваливай и умри».

— С вами все в порядке? — спросила девушка, заметив, что он переменился в лице.

Беккер не мог оторвать глаз от ее руки. У него кружилась голова. Слова, которые он прочитал, были теми же, что произнес немец: ПРОВАЛИВАЙ И УМРИ!

Девушка, заметно смутившись, посмотрела на свою руку.

— Это нацарапал мой дружок… ужасно глупо, правда?

Беккер не мог выдавить ни слова. Проваливай и умри. Он не верил своим глазам. Немец не хотел его оскорбить, он пытался помочь. Беккер посмотрел на ее лицо. В свете дневных ламп он увидел красноватые и синеватые следы в ее светлых волосах.